Сайт посвященный церковной истории
Святая София и
Великий Новгород
История и
современность
История и современность
Кликни на квадрат справа, чтобы открыть вкладки сайта
Перепечатка в интернете разрешена при условии наличия активной ссылки на сайт " Святая София и Великий Новгород: История и современность".
НОВГОРОДСКАЯ ПЕРВАЯ ЛЕТОПИСЬ МЛАДШЕГО ИЗВОДА
(Комиссионный, Академический, Толстовский списки)
В лѣто 6738 [1230]. Трясеся земля по велицѣ дни в пяток 5 недѣли, въ обѣдъ, а инии бяху отобѣдалѣ. То же, братие, не на добро, нь на зло; грѣхъ ради нашихъ богъ намъ знамение проявл.яет, да быхомъ ся покаялѣ от грѣх своих. Колику наведе богъ на ны смерть тои веснѣ, да то мы свѣдуще, не разумѣхомъ своея погыбелѣ, нь скорѣиши быхомъ на зло. Того же лѣта солнце померче мая въ 14, вторник, на память святого мученика Сидора, в полъутра, и бысть яко 5 ночеи мѣсяць, и пакы опять наполнися помалу, и ради быхомъ маловѣрѣи. Того же мѣсяца на зборъ, въ 19, на память святых отець 300 и 18, прииде в Новъгород архиепископъ Спиридонъ, поставленъ бысть от митрополита Кирила въ попы в сыропустную недѣлю, а въ архиепископьство на зборъ по чистои недѣлѣ. И в то же лѣто князь Михаилъ створи постригы сынови своему Ростиславу в Новѣградѣ у святѣи Софѣи, и уя власъ владыка Спиридонъ; и посадиша его на столѣ, а самъ поиде в Черниговъ. В том же лѣтѣ роспрѣся Стефанъ Твердиславиць с Водовикомъ, Иванко Тимощиниць по Стефанѣ, и биша Иванка паробци посадницѣ; то же бысть на Городищи; а заутра сотвори 3вѣче на посадника на Ярославли дворѣ, и поиде на дворъ его и розграбиша. /л.152об./ Посадникъ же опять възвади город весь, и Сменъ Борисовиць на Иванка и на Якима Влунковица и на Прокшю Лашнева; и поидоша с вѣча и много дворовъ разграбиша, а Волоса Блудкиница на вѣцѣ убиша; рече посадникъ: «ты еси мои дворъ хотѣлъ зажещи»; а Прокшинъ дворъ зажьгоша, а Якимъ бѣжа к Ярославу, а инии схоронишася; нь и тѣх, уротивше, пустиша; а Иванка послѣ изимаша, и уби и Водовикъ посадникъ и вверже въ Волхово, на память святого отца Павла исповѣдника. Тожде видя богъ наша безакониа и братоненавидѣние и непокорение другъ къ другу и зависть, и крестомъ вѣрѣшася въ лжю, егоже аггели не могут зрѣти многоочиты и крилы закрываются, того же мы, в руках держаще, скверными усты цѣлуимъ; и за то наведе богъ поганыя, и землю нашю пусту положиша; а иное сами не блюдуще, безъ милости истеряхомъ свою власть, и тако бысть пуста: и тако нам господь богъ въздалъ по дѣломъ нашим. Изби 7 мразъ на въздвижение честнаго креста все обилье по волости нашеи, и оттолѣ пакы уставися горе великое: и почахомъ хлѣбъ купити по 8 кунъ, а кадь ржи по гривенъ, а въ дворех пол, а пшеницѣ по гривен, /л.153./ а пшена по 50 гривенъ, а овса по гривнѣ; и разидеся град нашь и волость наша, и полны быша чюжии градѣ Вперёдѣ братьи нашеи и сестръ, а останокъ почаша изъмирати. И кто не прослезится о семъ, видяще мрътвица лежаща по улицамъ, и младенца псы изъядаемы. И вложи богъ въ сердце благое створити архиепископу Спиридону: и постави скуделницю у святых Апостолъ, въ ямѣ, на Прускои улицѣ; и пристави мужа блага и смирена, именемъ Станилу, брат Домажировъ, иконнаго писца, возити мертвица на конѣ, гдѣ обоидуще по граду; и тако бес Вперёд по вся дни влачаше, и наполни до верха, еже бысть в неи числом 3000 и 30. На ту же зиму поиде княжиць Ростиславъ с посадникомъ Внѣздомъ на Торжокъ, мѣсяца декабря въ 8 день, в недѣлю, на память святого отца Потапиа Аллилугиа; а заутра убиша Смена Борисовица въ 9, на зачатие святыя Анны, а домъ его розграбиша всь и села его, а жену его яша, а самого погребоша в манастыри святого Георгиа; и такоже и се створиша: Водовиковъ дворъ и села, и брата его Михалевъ, и Даньслаль, и Борисовъ тысячкои, и Новоторжькъ Михаиловъ Черниговъ. И даша поса/л.153об./дничьство Степану Твердислаличю, а тысячкое Микитѣ Петриловичю, а добытокъ Сменовъ и Водовиковъ раздѣлиша по мѣстомъ. Они трудишася, сбирающа, а си въ труд их внидоша; о таковых бо рече духъ святыи: сбираеть, а не вѣсть, кому сбираеть. А княжицю Ростиславу путь показаша с Торжьку къ отцеви въ Черниговъ: како отець твои реклъ былъ всѣсти на конь на воину съ Въздвижениа и крестъ цѣловалъ, а се уже Микулинь день, с насъ крестъное цѣлование; а ты поиди прочь, а мы собѣ князя промыслимъ. И послашася по Ярослава на всеи волѣ новгородчкои; Ярославъ же пакы въборзѣх прииде в Новъград, мѣсяца декабря въ 30; и сътвори вѣче на Ярослалѣ дворѣ, и цѣлова святую богородицю на всѣх грамотах Ярославлих и на всеи волѣ новгородчкои. И сѣдѣвши 2 недѣли, иде опять въ Переяславль, появши съ собою мужи новгородстии молодшии, а два сына своя посади в Новѣградѣ, Федора и Александра. Тои же зимы выведоша с Хутина от святого Спаса Арсѣниа игумена, мужа кротка и смирена, князь Ярославъ и владыка Спиридонъ и всь Новъградъ, и даша игуменьство у святого Георгиа; а Саву лишиша и посадиша его в кельи; и абие же ему разболѣвшуся, /л.154./ и пребывшю ему в томъ недозѣ недѣль 6, и пакы преставися, мѣсяца марта въ 15, в суботу пред обѣднею, и тако погребенъ бысть игуменомъ Арсѣниемъ и всею братиею; и даи богъ молитва его святая всѣмъ крестияномъ, бѣаше бо муж се благъ, и кротокъ, и смиренъ и незлобивъ; и упокои богъ душю его со всѣми праведными въ царствии небеснѣмъ. Мы же пакы на преднее возвратимся, на горкую и бѣдную память тоя же весны. Что бо рещи или что глаголати, нь недоумѣю, рече, сказати, бывшеи на нас казни от бога, и сице пакы тако предложихомъ; якоже инии простая чадь рѣзаху люди живыя и ядяху, а иныи мертвое трупие. обрѣзывающе, ядяху; а друзии конину и псину и кошьки; а инѣх осочивше, тако творяще имь: овоих огнемъ жгоша, а другых осѣкоша, инѣх избиша; друзии же мох ядяху и ушь, сосну, кору липову и листь, илемъ, кто что како замысливъ; а инии пакы злѣи человѣци добрых людии почаша домы зажигати, гдѣ слышаще рожь и всякое обилье, и тако грабяше имѣниа их. Нь сиа Вперёдя казнь на нас бысть, понеже бо грѣховъ своих не каяхомся, а злая дѣла бес престани творяще, а видяще пред очима своима гнѣвъ божии: мертвици по улицамъ и по торгу /л.154об./ и по великому мосту от песъ изьядаеми, якоже бо не можаху погрѣбати их. И поставиша другую скуделницю по конець Чюдинцевѣ улици, нь пакы и та полна бысть, в неи же нѣсть числа; а иную поставиша на Колонѣ, за святымъ Рожествомъ, и та тако же бысть полна. Тоже намъ все видящим пред нашима очима, нь видящи се како бы намъ лучьши быти, мы же пущи быхом: брат брату не съжаляшеться, нн отець сынови, ни мати дщери, ни сусѣдъ сусѣду не уломляшеть хлѣба; и не бысть милости межи нами, нь бѣаше туга и печаль, на улици скорбь другъ съ другомъ, бѣда и нужда велика, зряще дѣтии плачющеся хлѣба, а другыя умирающа. И купяху по полугрѣвнѣ хлѣбець, а кадь ржи 4-ю часть по 7 гривнѣ и поболши; и даяху свои дѣти отець и мати одерень гостемъ изъ хлѣба. Се же горе бысть не в нашеи одинои области, нь во всеи Рускои земли. Такову казнь вдасть богъ намъ по грѣхомъ нашимъ. Кыевьскаго града богъ съблюде.
В лѣто 6739 [1231]. Загорѣся от Матфѣева двора от Вышсковица, и погорѣ весь конець Славеньскои даждь и до конець Холма, мимо святого Илью; нь ублюде богъ святых церквии; нь тольми бяше лют пожаръ, яко по водѣ /л.155./ огнь хожаше, горя, и хожаше чресъ Волхово, всѣмъ людемъ зрящим, и людии нѣколико истопи на Волховѣ. Того же лѣта откры богъ милосердие свое на нас грѣшных, и сътвори милость свою въскорѣ: прибѣгоша Нѣмци изъ заморья съ житомъ и с мукою, и створиша много добра; а уже бяше при конци град сеи. Того же лѣта ходи Ярославъ на Черниговъ ратью и на волость Черниговьскую с новгородци и съ всею властью своею, на князя Михаила, и пожже Шернескъ; и стоявъ под Мосаискомъ, въспятися назадъ, истрати обилья много. Ту же под городом застрѣлиша Олдана подвоискаго, и без мира отъидоша. Того же лѣта преставися Водовикъ и Внѣздъ, посадникъ новгородчкыи, в Черниговѣ.
В лѣто 6740 [1232]. Приидоша ис Чернигова Борисъ Нѣгочевиць, тысячкыи, Михаилъ с братом, и Водовикович Петре, Глѣбъ Сменовъ брат Борисович, Миша, съ княземъ Святославомъ Трубечьскымъ на средоговѣние; и быша в Буици, селѣ святого Георгиа, и оттолѣ въспятися назадъ князь Святославъ в Русь, и уразумѣвъ, яко сии солгаша имъ; они же вгониша въ Плесковъ и яша Вячеслава Горислалица,
и бивъши его, оковаша. В Новѣградѣ же бысть мятежь великъ: не бяше бо князя /л.155об./ Ярослава, нь в Переяславли бысть тогда; и прииха князь ис Переяславля, и изима плесковиць и посади их на Городищи въ гридьници; и посла въ Плесковъ, рекши имъ: «мужи мои пустите, а тѣмь путь покажите прочь, откуду пришли». Они же Вперёдми крѣпко, и сице ркоша: «прислите к нимъ жены и товары ихъ, тоже мы Вячеслава пустимъ; или вы собѣ, а мы собѣ». И тако быша лѣто все без мира; и не пусти князь гостии к нимъ, купяху у них соль бѣлковьскъ по 7 гривенъ и болши, и пустиша Вячеслава; князь же пусти к нимъ жены Борисовую, и Глѣбовую, и Мишиную, нь мира с ними не бѣ. Бысть же на зиму, приидоша плесковици, и поклонишася князю и ркоша: «ты нашь князь»; и испросиша у Ярослава сына Федора; и не дасть имъ сына, и рече имъ: «се даю вы шюринъ свои Юрья, и то вашь князь»; и пояша его и ведоша и пакы посадиша его въ Плесковѣ, а Борисовѣ чадѣ показаша путь съ их женами. Они же идоша и сѣдоша въ Медвижии головѣ. В то же лѣто взя Святославъ Мьстиславич, внукъ Романовъ, Смолнескъ на щит с полочаны, на память святых мученикь Бориса и Глѣба, исѣче смолнянъ много, а самъ сѣде на столѣ. Того же лѣта преставися архиепископъ но/л.156./вгородчкыи Антонии, мѣсяца октября въ 8, на память святыя мученица Пелагиа. Сии блаженыи архиепископъ Антонии преже изгнаниа сѣдивши въ епископьи лѣт 8 по Митрофанѣ, а въ изгнании лѣт 6; посем прииде ис Перемышля в Новъград, сѣдѣвши два лѣта, и разболѣся велми и бысть нѣмъ мѣсяца марта въ 17, на память святого Алексѣя человѣка божиа. Пребысть же в болезни тои и онѣмѣвъ и ничтоже глаголя лѣт 6 и 7 мѣсяць и днии 9, и тако преставися въ небесное царство, душа убо его взиде на небеса, мощи же его положены быша честно у святыя Софѣя въ притворѣ, при благовѣрнѣмъ и великомь князи Ярославѣ, сынѣ Всеволожи, и при архиепископѣ Спиродонѣ.
В лѣто 6741 [1233]. Изгониша Изборескъ Борисова чадь съ княземъ Ярославомъ с Володимирицемъ и с Нѣмци. Плесковици же, оступивше Изборескъ, и изымаша и князя, а Нѣмцина убиша Данилу, а инии побѣгоша; и дашася великому князю Ярославу; князь же, их исковавъ, и посла въ Переяславль. Того ле лѣта преставися князь Федоръ, сынъ Ярослаль болшии, мѣсяца июня въ 10, на память святого отца Тимофѣя в пяток въ 1 час дни, и положенъ бысть в манастыри святого Георгиа. И кто не пожалуеть сего, еще бо млад сыи, уже бо свадба пристроена бѣ, меды сваре/л.156об./ны, невѣста приведена, а князи призвани, и бысть в веселиа мѣсто плачь и сѣтование за грѣхы наша. Нь, господи, слава тобѣ, цесарю небесныи, изволивыи тако, и покои его съ всѣми праведными. В то же лѣто заложена бысть церкви на воротех от Неревьскаго конца святого Федора. Того же лѣта преставися блаженыи митрополит всея Руси кыевьскыи, именемь Кирилъ, а родомъ бѣ Гричинъ, приведенъ бысть от Нѣкыискаго града. На то же лѣто изгониша Нѣмци в Тѣсовѣ Кюрилу Синькиница, и яша и ведоша и въ Медвижию голову; и сѣди окованъ от госпожина дни до великого говѣниа, князю же Ярославу не сущу в Новѣградѣ, нь въ Переяславлѣ бѣ. И пришедши князю оттолѣ, выправи божиею помощию и святыя Софѣя; а полкы своя приведе в Новъград, множество много, хотя ити на нѣх.
В лѣто 6742 [1234]. Иде князь Ярославъ с новгородци и со всею областию новгородчкою и с полкы своими на Нѣмци под Юрьевъ; и ста князь, не дошед града, с полкы, и пусти люди своя въ зажитиа воеватъ; Нѣмци же из града выступиша, а инии изъ Медвижии головы на сторожи, и бишася с ними и до полку. И поможе богъ князю Ярославу с новгородци: и биша их и до рѣцѣ, и ту паде лучьших Нѣмцовъ нѣ/л.157./колико; и яко быша на рѣцѣ на Омовыже Нѣмци, и ту обломишася, и истопе ихъ много, а и инии язвенѣ быша и вбѣгоша въ Юрьевъ, а друзии въ Медвижию голову. И много попустошиша земли их и обилья потратиша около Юрьева и около Медвѣжии головѣ. И поклонишася Нѣмци князю, Ярославъ же взя с ними миръ на всеи правдѣ своеи; и возвратишася новгородци вси здрави, а низовець нѣколико паде.
Того же лѣта сгорѣ церковъ от грома святого апостола Лукы в Людинѣ концѣ, мѣсяца июня въ 10, на память святого отца Тимофѣя въ 1 час нощи. Того же лѣта изгониша Литва Русу даждь и до торгу,Вперёдѣ, и засада, огнищанѣ и гридба, а кто купець и госте, и выгнаша я опять ис посада, биющеся на поле; и ту убиша нѣколико Литвы, а рушанъ 4 мужи: попа Петрилу, другое Обрадица и ина два мужа; а манастырь святого Спаса всь пограбиша, и церковъ полупиша всю, и иконы и престолъ, и чернци 4 убиша, и отступиша на Клинъ. Тогда же вѣсть прииде в Новъгород къ князю Ярославу; князь же Ярославъ с новгородци, всѣдше в насады, а и инии на конѣх, и поидоша по них по Ловоти; и яко быша у Моравьина, и въспятишася лодииници опять оттолѣ /л.157об./ в город, и князь их отпусти: иедостало бо бяше у них корма, а самъ поиде с коньникы по них. И постиже я на Дубровнѣ, на селищи в Торопечьскои волости, и ту ся би с безбожными и оканными и богопротивными кровопролитникы крестияньскыми; и ту поможе богъ и крестъ честныи и святая Софѣя, премудрость божиа, над погаными князю Ярославу с новгородци: и отъяша у них конии 300 и с товаромъ ихъ, а сами побѣгоша на лѣсъ, пометавше от себе все оружие, щиты и сулици; а инѣи ту костию падоша. А новгородцовъ ту убиша 10 мужь: Феда Якуиовица тысячкого, Гаврила щитника, Нѣгутина с Лубяници, Нѣжилу серебряника, Гостилца с Кузмодемьянѣ улицѣ, Федора Ума княжь дѣчькои, другое городищанинъ, и иных 3 мужи; а покои господи душа их въ царствии небесномъ, проливьших крови своя за святую Софѣю и за кровь крестияньскую.
В лѣто 6743 [1235]. Не хотя исперва оканныи, всепагубныи диаволъ роду человѣческому добра, въздвиже крамолу межи рускыми князи да быша человѣци не жили мирно: о том бо ся злыи радуется кровопролитью крестияньскому. Поиде князь Володимиръ Рюриковиць с кыяны и Данило Романович с галицаны на Михаила /л.158./ Всеволодица Чермного къ Чернигову, а Изяславъ побѣжа в Половци; и много воева около Чернигова и посадъ пожьже, а Михаилъ выступи ис Чернигова; и много пустошивъ около Чернигова, поиде опять; и Михаилъ створивъ прелесть на Данилѣ и много би галицанъ и бещисла, Данила же едва уиде; а Володимиръ пришедши опять, сѣде въ Киевѣ. И не ту бысть того до сыти зла, нь прииде Изяславъ с погаными Половци в силѣ тяжьцѣ и Михаилъ с черниговци под Киевъ, и взяша Кыевъ; а Володимера и княгыню его изымаша Половци, поведоша в землю свою, и много зла сътвориша кияномъ; а Михаилъ сѣде в Галицѣ, а Изяславъ в Киевѣ; и опять пустиша Володимира Половци на искупѣ и жену его, и на Нѣмцѣх имаша искупъ князи.
В лѣто 6744 [1236]. Поиде князь Ярославъ из Новаграда къ Киеву на столъ, понявши съ собою новгородцовъ болших муж: Судимира въ Славнѣ, Якима Влунковица, Костя Вячеслалича, а новоторжець 100 муж; а в Новѣградѣ посади сына своего Александра; и, пришедши, сѣде в Киевѣ на столѣ; и державъ новгородцовъ и новоторжанъ одину недѣлю и, одаривъ, отпусти прочь; и приидоша вси здрави. Того же лѣта при/л.158об./шедше безбожныи Татарове, плениша всю землю Болгарьскую и град их Великыи взяша, исѣкоша вся и жены и дѣти.
В лѣто 6745 [1237]. Бысть знамение въ солнцѣ, мѣсяца августа въ 3 день, на память святых отець Далмата и Фауста, Исакиа, в уденье; бысть таково знамение:тма бысть въ солнци съ запада, акы мѣсяць бысть 5 ночеи, а съ въстока свѣтло, и пакы со въстока тма бысть такоже, акы мѣсяць, 5 ночии, а съ запада свѣтло, и тако исполнися все. Того же лѣта приидоша Нѣмцѣ в силѣ велицѣ изь заморья в Ригу, и ту совокупившеся вси, и рижанѣ и вся Чюдская просто земля, и плесковици от себе послаша помоць мужь 200, идоша на безбожьную Литву; и тако, грѣх ради наших, безъбожными погаными побѣждени быша, приидоша коиждо десятыи в домы своя. Того же лѣта прииде митрополит Гричинъ из Никиискаго града именемь Иосифъ в Киевь.
В лѣто 6746 [1238]. Приидоша иноплеменьници, глаголемѣи Татарове, на землю Рязаньскую, множество бещисла, акы прузи; и пръвое пришедше, сташа о Нузлѣ, и взяша ю, и сташа станомъ ту. И оттолѣ посла послы своя, жену чяродѣицю и два мужа с нею, къ княземъ рязяньскымъ, просяще у них десятины во всемъ: и в людех и во князехъ и /л.159./ в конѣх, в бѣлых 10, в вороных 10, и в бурых 10, в рыжих 10, в пѣгых 10. Князи же рязяньстии Юрьи, Инъгворовъ брат, Олегъ, Романъ Инъгорович, и мюромьскыи и проньскыи, не пускающе ко градомъ, выидоша противу имъ в Воронажь. И ркоша имъ князи: «аще нас не будет всѣх, то все то ваше будет». И оттолѣ пустиша их къ Юрью в Володимерь, и оттолѣ пустиша о Нухлѣ Татары в Воронажи. Послаша же рязаньстѣи князи къ Юрью к Володимерьскому, просяще у него помоцѣ, или самому поити. Юрьи же самъ не поиде, ни же пакы послуша князь рязаньскых молбы, нь самъ хотѣ особь брань сътворити. Нь уже бяше божию гнѣву не противитися, яко же речено бысть древле Исусу Навину господомь; егда веде я господь на землю обѣтованую, тогда рече: азъ пошлю на ня преже вас недоумѣние и грозу и страх и трепетъ. Такоже и преже сих отъятъ господъ от нас силу и храбрость, а недоумѣние и грозу и страхъ и трепетъ вложи в нас за грѣхы наша. Тогда же иноплеменьници погании оступиша Рязянь и острогомъ оградиша и; князь же рязаньскыи Юрьи затворися въ градѣ с людьми; а князь Романъ Инъвгоровиць ста битися противу их съ своими людьми. /л.159об./ Князь же Юрьи Володимирьскыи тогда посла Еремѣя в сторожѣх воеводою, и сняся с Романомъ; и оступиша их Татарове у Коломнѣ, и бишася крѣпко, и прогониша их ко надолобомъ и ту убиша князя Романа и Еремѣя, и много ту паде съ княземъ и съ Еремѣемъ. Мосвици же побѣгоша, ничегоже не видѣвше. Татарове же взяша град мѣсяца декабря въ 21, а приступилѣ въ 16 того же мѣсяца. Такоже избиша князя и княгиню, и мужи и жены и дѣти, чернца и черноризиць, иерѣя, овых огнемъ, а иных мечемъ, поруганье черницамъ, попадьямъ и добрымъ женам и дѣвицамъ пред матерьми и сестрами; а епископа же ублюде богъ: отъиде прочь в тои год, егда рать оступи град. И кто, братье, о семъ не плачется, кто ся нас осталъ живых, како они нужную и горкую смерть подъяша, да и мы то видѣвше, устрашилися быхомъ и грѣховъ своих плакалися со въздыханием день и нощь; мы же въздыхаемъ день и нощь, пекущеся о имѣнии и о ненависти братьи. Мы же на предлежащая възвратимъся. Тогда же Рязань безбожнымъ и поганымъ Татаромъ вземшемъ, поидоша к Володимеру множество кровопроливиць крестьяньскыя крове. Князь же Юрьи выступи из Володимиря, /л.160./ бѣжа на Ярослаль, а в Володимири затворися сынъ его Всеволод съ матерью и съ владыкою и съ всею областью своею. Безаконнѣи же Измаилитѣ приближишася ко граду и оступиша град силою, и отыниша град тыномъ всь. И бысть на заутрѣи, увидѣ се князь Всеволод и владыка Митрофанъ, яко уже взяту быти граду, и абие внидоша въ святую Богородицю, и истригошася вси въ образъ, такоже и въ скыму, ото владыкы Митрофана, и княгини, и доци и сноха, и добрыи мужи и жены. И яко уже безаконныи приближишася, поставивше порокы, взяша град и запалиша и огнемъ, в пяток преже мясопустныя недѣли. И увидѣвше князь и владыка и княгинѣ, яко зажьженъ бысть град, а людие же огнемъ концаются, а инии мечемъ, вбѣгоша въ святую Богородицю и затворишася в полатѣх; погании же, отбивше двери, зажгоша святую церковь, наволочивше лѣса, и издушишася вся: ти тако скончашася, предавше своя душа господеви; инии же погнашася по Юрьи князѣ на Ярослаль . Князь же Юрьи посла Дорожа въ просоки въ 3000 -хъ; и прибѣжа Дорожь, и рече: «а уже, княже, обошли нас около». И нача князь полкы ставити около себе, и се вънезапу 14 Татари приспѣша; князь же не успѣвъ ничтоже, побѣжа; и бысть /л.160об./ на рѣцѣ Сѣтни, постигоша и, и живот свои сконча ту. Богъ же вѣсть, како скончася: много бо глаголют о немъ инии. Ростовъ же и Суздаль разидошася разно. Оканьнии же оттолѣ пришедше, взяша Москву, Переяслаль, Юрьевъ, Дмитровъ, Волок, Тфѣрь; ту же и сынъ Ярослаль убиша. Оттолѣ же приидоша оканнии Измаилѣ сыны Агарини, робы Авраамля, и оступиша Торжокъ, на зборъ чистои недѣлѣ, и отыниша тыномъ всь около, яко же инии градѣ имаху; и бишася ту оканьнии порокы по двѣ недѣлѣ, и изнемогошася людие въ градѣ, а из Новагорода имъ не бысть помощи, нь уже бо в то время нужьное кто же бо о собѣ сталъ в недоумѣнии и въ страсѣ; и тако погании взяша град, и исѣкоша вся от мужска полу и до женьска, иерѣискыи чинъ всь и черноризчискои, а все изообнажено и поругано, горкою и бѣдною смертию предаша душа своя господеви, мѣсяца марта въ 5, на память святого мученика Никона, въ среду на средокрестънои недѣли. Ту же убиенъ бысть Иванко, посадникъ новоторжьскыи, Якимъ Влункович, Глѣбъ Борисовиць, Михаилъ Моисиевич. Тогда же гоняшеся оканнии безбожници от Торжьку Серегиръскым путемъ дажь и до Игнача креста, а все людье сѣкуще, /л.161./ акы траву. за 100 веръстъ до Новаграда не дошед. Новъ же град заступи богъ и святаа и великая сборная и апостольская церковь святыя Софѣя и святыи преподобнии святители Кирилъ и Афанасеи и святых правовѣрных архиепископъ молитва и благовѣрных князеи и преподобных черноризиць иереискаго събора. Да кто, братье и отцп и дѣти, видѣвши божие попущение се на всеи Рускои земли; грѣх же ради наших попусти богъ поганыя на ны. Наводит богъ, по гнѣву своему, иноплеменникы на землю, и тако скрушеномъ имъ въспомянутся къ богу. Усобная же рать бываеть от сважения диаволя: богъ не хощет зла въ человѣцѣхъ, нь блага; а диаволъ радуется злому убииству и кровопролитью. Земли же съгрѣшивши коеи, любо казнить богъ смертью или гладомъ или наведениемъ поганых или ведром или дождемъ силным или казньми инѣми, аще ли покаемся, и в немже ны богъ велить жити, глаголеть бо к намъ пророком: обратитеся ко мнѣ всѣм сердцемъ вашимъ, постомъ и плачемъ, да аще сице сътворимъ, всѣх грѣх прощенѣ будемъ. Нь мы на злое възвращаемся, акы свинья валяющися в калѣ грѣховнѣмъ присно, и тако прибываемъ; да сего ради казни приемлемъ от бога всякыя, и нахождение /л.161об./ ратных, по божию повелѣнию приемлемъ казнь грѣх ради наших.
В лѣто 6747 [1239]. Оженися князь Александръ, сынъ Ярослаль, в Новѣгородѣ, и поя в Полочьскѣ у Брячислава дщерь, и вѣнчася въ Торопцѣ; и ту кашю чини, а в Новѣгородѣ другую. Того же лѣта князь Александръ с новгородци сруби городець въ Шелонѣ.
В лѣто 6748 [1240]. О господѣ бозѣ нашемъ азъ худыи и грѣшныи малосмысленыи покушаюсь написати житие святого князя Александра, сына Ярославля, внука Всеволожа, понеже бо слышахомъ от отець своих и самовидець есмь възраста его и сице радъ бых исповѣдалъ святое и славное и честное житие его. Нь якоже рече приточникъ: въ злохытру душю не внидет мудрость, на высокыхъ бо краих есмь, посреде же стезь стояше, при вратѣх силных присѣдит. Аще и грубъ есмь умомъ, нь молитвою святыя богородица и святого князя Александра поспѣшениемъ начатокъ положих. Сеи бѣ князь Александръ богомъ роженъ от отца боголюбива и мужелюбца, паче же и кротка князя великаго Ярослава, от Федосиа матери, боголюбивы нравом; доброчестива и богоугодна купнѣ якоже суща, великыми просвѣщаетеся дѣлы, якоже иноческаго сподобитися еи чина и приснопомнѣмая Федосиа, мати князя Александра. /л.162./ Якоже рече Исаия пророкъ: тако глаголет господь: князи азъ учиняю, священи бо суть, азъ вожю я. Во Вперёд безъ божиа повелѣниа не бѣ княжение его; нь възрастъ его паче иныхъ человѣкъ, и глас его акы труба в народѣ, лице его лице же акы Иосифа, идѣже бѣ поставилъ его египетьскыи цесарь втораго цесаря въ Египтѣ; сила же бѣ его яко сили Самсона силнаго; и далъ же бѣ богъ ему премудрость Соломоню, храбрость же акы цесаря римьскаго Еуспасияна, иже бѣ плѣнилъ всю Июдѣискую землю. Иногда ополчися ко граду Антупату приступити, и шедши гражданѣ побѣдиша полкъ его, и въста единъ и възврати силу их къ вратомъ граднымъ и посмѣяся дружинѣ своеи: «остависте мя единаго»; тако же и князь Александръ бѣ побѣжая непобѣдимъ. Сего ради нѣкто от западъныя страны, иже нарицаются слугы божиа, и оттолѣ приидоша, хотяще видѣти дивныи възрастъ его. Яко же древле цесариця Южьская прииде къ Соломону, хотя слышати премудростъ его, такоже и сии, именемь Андрѣашь, видѣвъ князя Александра, и къ своимъ възвратися и рече: «прошед страны и языкы, не видѣх таковаго въ цесарехъ цесаря, ни въ князехъ князя». Се же слыша/л.162об./въ король части Римьскы, от полунощьныя страны, таковое мужество князя Александра, и помысли в себѣ: «и поиду, рече, плѣню землю Александрову». И събра вои множество, силу велику зѣло, Свѣя съ княземъ и с пискупы своими, и Мурманѣ, и Сумь, и Емъ, и тако наполни корабля многы полковъ своих, и подвижеся в силѣ велицѣ, пыхая духомъ ратнымъ, и прииде в рику Неву и ста усть Ижеры, шатаяся безумиемъ своимъ, хотяше въсприяти Ладогу, такоже и Новъград и всю область Новгородчкую. И пакы посла послове с великою гордостию къ князю Александру Ярославличю в великыи Новъград, а ркя тако: «аще можеши противитися мнѣ, королевѣ, то се уже есмь здѣ и плѣню землю твою». Князю же Александру слышавши словеса их, разгорѣся сердцемь, и вниде въ церковь святыя Софѣя и паде на колѣну пред олтаремъ, нача молитися съ слезами: «боже хвалиыи и праведныи, боже великыи и крѣпкыи, боже превѣчныи, створивыи небо и землю, и постави предѣлы языкомъ и повелѣ жити, не преступая в чюжюю часть». Нь въсприимъ псаломьскую пѣснь, и рече: «суди, господи, обидящимъ мя и възбрани борющимся со мною, приими оружие и щитъ, Вперёдв помощь мнѣ». И скончавъши /л.160./ молитву, и въставъ, поклонися архиепископу. Епископъ же Спиридонъ благослови его и отпусти. Идущу же ему изъ церкви, утирая слезы, и нача крѣпити дружину свою, и рече: «не в силах богъ, нь въ правдѣ, помянемъ пѣснословца Давыда: сии въ оружии, а сии на конѣх; мы же въ имя господа бога нашего призовем; тѣ въспяти быша и падоша» И иде на них в малѣ дружинѣ, не дождавъся, съ многою силою своею, нь упавая на святую Троицю. Жалостьно бѣ слышати, паче же и видѣти достоино, яко отець его Ярославъ честныи и великыи въ время то не бѣ вѣдалъ таковаго въстания сына своего, богомъ въспѣтаннаго и богочестивнаго и богомь утвержаемаго, и поборника суща православнѣи христовѣи вѣрѣ, дражиишаго Александра; ни оному же бысть тогда послати вѣсти ко отцю: уже бо приближишася ратнии; тѣм же мнози новгородци не совокупилѣся бяху, понеже ускорѣ князь поити. И прииде на ня в недѣлю на сборъ святых отець 600 и 30, иже в Халкидонѣ, на память святых мученикъ Кирика и Улиты и святого князя Владимера, крестившаго Рускую землю, и сице имѣя велику вѣру къ святымъ мучеником Борису и Глѣбу. И се пакы бѣ нѣкто муж старѣишина в земли Ижерьскои, именемь Пелгусии, поручена же бѣ ему стража морьская; и въсприят же /л.163об./ святое крещение, и живяше посредѣ роду своего, погана суща, и наречено бысть имя его въ святомъ крещении Филипъ. Живяше богоугодно, въ среду и пятокъ пребывая въ алчбѣ, тѣм же сподоби его богъ видѣнию Вперёд. Скажемъ въкратцѣ. Увѣдавъ силу ратных, иде противъ князя Александра, скажеть ему станы: обрѣте бо ихъ. Стоящу же ему при краи моря, стрегущу обою пути, и пребысть въсю нощь въ бдѣнии; яко же нача въсходити солнце, и услыша шюмъ страшенъ по морю, и видѣ носадъ единъ гребущь; посредѣ носада стояща Бориса и Глѣба въ одежах червленых, и бѣста рукы своя держаста на рамѣхъ коиждо коему, гребци же сѣдяху акы в молнию одѣни; и рече Борисъ: «брате Глѣбе, вели грести борзо, да поможевѣ сроднику своему Александру». Видѣвше Пелгусии таковое видѣние и слышавши таковыи страшныи глас от святую мученику, стояше трепетенъ, дондеже носадъ отъиде от очию его.
Потомъ же поиде скоро Александръ князь; он же, видѣвъ его радосныма очима, исповѣда ему единому, яко же видѣ и слыша; князь же отвѣща ему: «сего не рци никому же». Оттолѣ потщася наихати на них въ 6 час дни; и бысть сѣча велика над Римляны: изби множество/л.164./ бещислено их, и самому королевѣ възложи печать на лице острымъ своимъ копиемъ. Здѣ же еще к тому явишася в полку Александровѣ шесть муж храбрых, и бѣ мужство их съ княземь крѣпко. Именемь 1 Гаврила Олексичинъ; сии нашедши на шнеку и видѣ королевица, мчаща под руку, и изъиха по дскѣ до самого корабля, по неиже схожаху, и втекоша пред нимъ в корабль, и пакы обративъся; свергоша его с коиемъ с доскѣ в море; божиею волею от тѣх изиде невреженъ, и опять наиха, и бися крѣпко съ самымъ воеводою посредѣ полку ихъ; и ту убиенъ бысть воевода их Спиридонъ, и бискупъ их ту же убиенъ. Другыи же новгородець, именемъ Сбыславъ Якуновиць; си, такоже наихавши, многажды биашеся единымъ топоромъ, не имѣя страха въ сердци; и паде нѣколико от рукы его, и подивишася силы его и храбрости. Третии же Яковъ полочанинъ, ловчии бѣ у князя; сии, наихавъ на полкъ с мечемъ, и мужствовавъ много, и похвали его князь. Четвертыи же новгородець, именемь Миша; сии пѣшь съ дружиною своею наскочи, погуби три корабли Римлянъ. Пятыи от молодых его, именемъ Сава; сии наихавъ шаторъ великыи и златоверхыи /л.164об./, подсѣче столпъ шатерныи; и полчи Александровѣ видѣша падение шатра и възрадовашася. Шестыи от слугъ его, именемъ Ратмиръ; сии бися пѣшь, и оступиша его мнози; и оному же пакы от многых ранъ падшю, и тако скончася. Си же вся слышах от господина своего Александра и от иных, иже в то время обрѣтошася в тои сѣчи. Бысть в то время чюдо дивно, яко въ древняя дни при Езекии цесари, егда прииде Сенахиримъ, цесарь Асурьскыи, на Иерусалимъ, хотя плѣнити святыи град, и внезаапу изиде аггелъ господень и изби от полка Асирииска 100 и 80 и 5000, и, въставше утро, обрѣтоша трупья их мрътва; и такоже бысть при побѣди Александровѣ, егда побѣди кораблѣ об онъ полъ рѣкы Ижеры: идеже не бѣ проходно полку Александрову, здѣ же обрѣтошася многое множество избиеных от аггелъ божиих; а останокъ же побѣжа; трупья же мертвых болших своих муж, накладъши корабля 3, и потопишася на морѣ, а прочимъ ископавше ямы, въметаша в ня бещисла, а инѣи мнозѣ язвенѣ быша. И новгородцовъ же паде ту: Костянтинъ Луготиниць, Юрятя Пинещиниць, Намѣстъ, Дрочила, Нездыловъ сынъ кожевниковъ, а всѣх муж и с ладожаны, или менши, богъ вѣ/л.165./сть. Князь же Александръ с новгородци приидоша вси здрави въ своя сы, съхранены богомъ и святою Софѣею.
Того же лѣта взяша Нѣмци медвижанѣ, юргевци, вельядци съ княземъ Ярославомъ Володимиричемъ Изборьско. И прииде вѣсть въ Плесковъ, яко взяша Нѣмци Изборьско, и выидоша плесковици вси и до души; и бишася с ними, и побѣдиша я Нѣмци. Ту же убиша Гаврилу Горислалиця воеводу, и плесковиць в сугонъ много побиша, а иных рукама изимаша; и пригонивши под город, и зажгоша посадъ весь и много селъ потратиша около Плескова. И стояша под городомъ недѣлю, нь города не взяша; нь сице дѣтии поимаша у добрых муж в таль, и пакы отъидоша прочь; и тако быша без мира, бяху бо перевѣт держаще с Нѣмци плесковици, и подвелъ ихъ Твердила Иванковиць съ иными, и самъ нача владѣти Плесковомъ с Нѣмци, воюя села новгородчкая; а инии плесковицѣ вбѣгоша в Новъгород с женами и с дѣтми.
Того же лѣта. на зиму. выиде Олександръ князь из Новагорода съ матерью и с женою и съ всѣмъ дворомъ своимъ къ отцю своему въ Переяслаль, роспрѣвъся с новгородци. Тои же зимѣ приидоша Нѣмцѣ на Водь съ Чюдью, и повоеваша и дань на них возложишя, а город учиниша в Копорьи /л.165об./ погостѣ. И не то бысть зло, нь и Тѣсово взяша, и гонящася за 30 веръстъ до Новаграда, гость биющи; и сѣмо Лугу и до Сабля. Новгородци же послаша къ Ярославу по князя, и дасть имъ сына своего Андрѣя. Тогда же сдумавше новгородци, послаша владыку с мужи опять по Алексаидра; а на волость на Новгородскую наидоша Литва, Нѣмци, Чюдь, и поима по Луги вси конѣ и скот, и нѣлзѣ бяше орати по селомъ, нь нѣцѣмъ, и яко вдасть Ярославъ сына своего Александра опять.
В лѣто 6749 [1241]. Прииде князь Александръ в Новъгородъ, и ради быша новгородци. Того же лѣта поиде князь Александръ на Нѣмци на город на Копорью, с новгородци, и с ладожаны, и с Корѣлою, и съ Ижеряны, и взя город, а Нѣмцѣ приведе в город, а иных пусти по своеи воли; а Вожанъ и Чюдь перевѣтниковъ извѣша.
В лѣто 6750 [1242]. Поиде князь Александръ с новгородци и с братомъ Андрѣемъ и с низовци на Чюдскую землю на Нѣмци в зимѣ, в силѣ велицѣ, да не похвалятся, ркуще: «укоримъ словеньскыи языкъ ниже себе»; уже бо бяше Пьсковъ взят, и тиюнѣ их посаженѣ. И князь Александръ зая вси пути до Плескова; и изгони князь Пьсковъ, и изима Нѣмци и Чюдь, и, сковавъ, поточи в Новъгород, асамъ /л.166./ поиде на Чюдь. И яко быша на земли, пусти полкъ всь в зажитья; а Домашь Твердислалиць и Кербетъ быша в розгонѣ, и убиша ту Домаша, брата посадница, мужа честна, и иных с нимь избиша, а иных руками изимаша, а инѣи къ князю прибѣгоша в полкъ. Князь же въспятися на озеро; Нѣмци же и Чюдь поидоша по нѣх. Узрѣвь же князь Александръ и новгородци, поставиша полкъ на Чюдьскомъ озерѣ, на Узменѣ. у Воронья камени; и наступиша озеро Чюдское: бяше бо обоих множество много. Бяше бо ув Олександра князя множество храбрых; якоже древле у Давыда цесаря силни крѣпци, такоже мужи Александрови исполнишася духа ратна, и бяху бо сердца имъ акы лвомъ; и ркоша: «о, княже нашь честныи и драгыи, нынѣ приспѣ время положити главы своя за тя». Князь же Александръ, въздѣвъ руцѣ на небо, и рече: «суди, боже, и расуди прю мою от языка велерѣчьна. Помози ми, господи, якоже древле Моисиеви на Амалика и прадѣду моему Ярославу на оканьнаго Святополка». Бѣ бо тогда день суботныи, въсходящю солнцю; и наихаша полкъ Нѣмци и Чюдь, и прошибошася свиньею сквозѣ полкъ, и бысть ту сѣча велика /л.166об./ Нѣмцом и Чюдѣ, трускъ от копии ломлениа и звукъ от мечнаго сѣчениа, яко и морю померзъшю двигнутися и не бѣ видѣти леду: покрыло все кровию. Се же слышах от самовидца, и рече ми, яко видѣх полкъ божии и на въздусѣ пришедшии на помощь Александровѣ. И побѣди я помощью божиею и святои Софѣи и святую мученику Бориса и Глѣба, еюже ради древле крови прольяша; и Нѣмци ту падоша, а Чюдь даша плещи; и гонящися билѣ на 7 веръстъ по леду до Соболичькаго берега; и паде Чюди бещисла, а Немѣць 500, а иных 50 руками яша и приведоша в Новъгород. А бися априля въ 5, на память святого мученика Феодула, на похвалу святыя Богородица, в суботу. Здѣ же прослави богъ Александра пред всѣми полкы, яко Исуса Навгина у Ерихона. Они же рекли: «имемъ Александра руками»; и сих дасть ему богъ в руцѣ его, и не обрѣтеся противникъ ему во брани никогда же. Възвративъ же ся Александръ съ славною побѣдою: бяше бо полона множество в полку его, и ведяху их подлѣ конь, иже именуються божии рыторѣ. Яко приближися князъ Александръ къ граду Пьскову, и стрѣтоша его многъ народ, а игумены и попове в ризах такоже срѣтоша съ кресты и пред градом, поюще славу господню князю /л.167./ Александру: «пособивыи господи кроткому Давыду побѣдити иноплеменникы, и вѣрному князю нашему оружьемъ крестънымъ свободити град Пьсковъ от иноязычных рукою Александровою». О невѣгласии пьсковици, аще се забудете до правнучатъ Александровъ, уподобитеся жидомъ, их же препита господь в пустыни крастели печены, и сии всѣх забыша бога своего, изведшаго из работы египетскыя. И нача слыти имя Александрово по всѣм Вперёдмъ, и до моря Хволожьскаго, и до горъ Аравитьскыхъ, и об ону Вперёд моря Вяряжьскаго, и до самого Рима. Того же лѣта прислаша Нѣмци с поклономъ: «безъ князя что есмя зашли Водъ, Лугу, Плесковъ, Лотыголу мечем, того ся всего отступаемъ; а что есмя изъималѣ мужь ваших, а тыми ся розминимъ. мы ваши мужи пустимъ, а вы наши пустите»; и таль плесковьскую пустиша и умиришася. Того же лѣта князь Ярославъ Всеволодиць позванъ цесаремь Татарьскымъ, и иде вТатарыкъ Батыеви, воеводѣ татарьску.
В лѣто 6751[1243]. Преставися рабъ божии Варламъ, а миръскы Вячеславъ Прокшиниць, на Хотѣнѣ у святого Спаса, мѣсяца мая въ 4; а погребенъ бысть заутра, въ 5 день, на память /л.167об./ святыя мученици Ирины, Спиридоном архиепископом и игуменомъ Сидором, при князи Александрѣ. Того же мѣсяца въ 18 день, на память святаго мученика Александра, явися знаменье въ Плесковѣ у святого Иоанна в манастыри, от иконы святого Спаса над гробомъ княгининымъ Ярославлѣи Володимирица, юже уби свои пасынокъ въ Медвѣжии головѣ: иде миро от иконы по 12 днии, и наиде 4 вощаницѣ яко въ стькляницю; и привезоша в Новъгород 2 на благословение, а въ Плесковѣ оставиша ю собѣ двѣ. Нь, господи, слава тобѣ, давыи намъ, недостоинымъ и грѣшнымъ рабомъ своимъ, таковое благословение, и на тя уповаемъ, господи вседержителю, яко призираеши на нас убогых своею многою милостию, человѣколюбець. Того же лѣта, мѣсяца августа въ 16 день, преставися рабъ божии Стефанъ, посадникъ новгородчьскыи, Твердиславиць, внукъ Михаиловъ, в недѣлю, въ 1 час нощи, а погребенъ бысть въ понедѣльник въ 17, на память святых мученикь Павла и Ульяны, въ притворѣ святыя Софѣя, идеже лежат архиепископѣ Аркадии и Мантурии; посадничьство державъ 13 лѣт безъ 3 и мѣсяць.