Сайт посвященный церковной истории
Святая София и
Великий Новгород
История и
современность
История и современность
Кликни на квадрат справа, чтобы открыть вкладки сайта
Перепечатка в интернете разрешена при условии наличия активной ссылки на сайт " Святая София и Великий Новгород: История и современность".
НОВГОРОДСКАЯ ПЕРВАЯ ЛЕТОПИСЬ МЛАДШЕГО ИЗВОДА
(Комиссионный, Академический, Толстовский списки)
В лѣто 6728 [1220]. Прииде архиепископъ Митрофанъ, оправивъся богомъ и святою Софѣею, в Новъгород марта въ 17, на память святого отца нашего Семеона иже в Персидѣ; а Антониа митрополит у себе держи въ чести, и вда ему епископью въ Перемышлѣ. Того же лѣта иде князь Всеволод въ Смолнескъ своимъ орудиемь. Тои же зимѣ прииде князь Всеволод и Смолнеска на Торжекъ. Не хотяше диаволъ добра роду человѣческому и злии человѣци, и вложи князю В грѣхъ въ сердце, гнѣвъ до Твердислава без вины; и прииде в Новъгородъ и возвади весь город, хотя убити Твердислава; а Твердиславъ бяше боленъ. И поиде князь Всеволод с Городища съ всѣмъ дворомъ своимъ, и скрутяся въ бронѣ, акы на рать, и пришедши на Ярославль дворъ; и соидошася новгородци к нему въ оружьи и сташа полкомъ на княжи дворѣ. Твердислав же бяше немощенъ, и привезоша его на санках къ святому Борису и Глѣбу, и скопишася о немъ прусѣ, и Люди/л.142./нъ конець и загородци, и сташа около его полкомъ, урядившеся на 5 полковъ. Князь же узрѣвъ рядъ их, яко хотять твердо стати за Твердислава, и не поиха. нь присла владыку Митрофана съ всѣми добрыми повѣстьми; и приведе их владыка в любовь, и крестъ цѣлова князь и Твердиславъ. Богомь и святою Софѣею крестъ възвеличанъ бысть, а диаволъ попранъ; братья вся вкупѣ быша. Твердислав же съшедся съ княземъ в любовъ, и лишиша посадничьства: немощенъ бо бяше; и даша посадничьство Иванку Дмитровичю; в тои же немощи пребысть 7 недѣль, и прия и болшюю немощь; и утаивься жены и дитии, и абие поиде в манастырь къ святѣи Богородици въ Аркажь, февраля въ 8 день и пострижеся. Тогда же и жена его въ друзѣмъ манастырѣ у святѣи Варварѣ пострижеся.
В лѣто 6729 [1221]. Показаша путь новгородци князю Всеволоду: «не хощемъ тебе; поиди, камо хощеши»; и онъ абие иде къ отцу своему в Русь.
В лѣто 6730 [1222]. Послаша владыку Митрофана и посадника Иванка и старѣишии мужи в Володимиръ къ Юрью ко Всеволодицю, и дасть имъ сына своего Всеволода на всеи воли новгородчкои. И по сих прииде князь Всеволод /л.142об./ в Новъгород, и владыка и вси мужи одарени бещисла; и ради быша новгородци, и бысть мирно. Того же лѣта Юрьи князь присла своего Святослава новгородцемъ в помочь; идоша новгородци съ Святославом къ Кѣси, тако же и Литва приидоша в помочь; и много воеваша, нь город не взяша. А Ярославици, смолняне взялѣ Полтескъ, генваря въ 17, при князѣ Борисѣ и Глѣбѣ. На ту же зиму князь Всеволод побѣжа нощью изъ Новагорода, утаився , съ всѣмъ дворомъ своимъ; новгородци же печални быша о томъ. Тогда же послаша новгородци мужи старѣишии къ Юрью: «аще ти есть не угодно держати Новаграда сыномъ, и ты, княже, даи намъ брата»; и пакы дасть имъ брата своего Ярослава.
В лѣто 6731 [1223]. Пакы прииде князь Ярославъ в Новъград, и ради быша новгородци. И тогда воеваша Литва около Торопца; и гонися по них Ярославъ с новгородци до Въсвята, и не угони их. В то же лѣто преставися архиепископъ новгородчкыи Митрофанъ, мѣсяца июля въ 3, на память святого мученика Аукинфа, понедѣльнику освѣтающю, и положенъ бысть въ святѣи Софѣи въ притворѣ; а даи богъ его святою молитвою князю и всѣмъ новгородцемъ многа лѣта. Того же дни пакы въведоша въ дворъ /л.143./ Арсѣниа инока изъ обителѣ святого Спаса Хутиньскаго, мужа добра и зѣло боящася бога. Прииде князь Ярославъ от брата и со всею областью къ Колываню, и повоева всю землю Чюдьскую, а полона приведоша бещисла, но город не взяша, а злата много взяша, и приидоша вси здрави. И поиде князь Мьстиславъ съ княгынею и с дѣтми к Переяславлю; новгородци же кланяхутся ему: «не ходи, княже»; он же поиде по своеи волѣ. Новгородци 61 же послаша къ Юрью по сынъ 61, и дасть имъ пакы еще сына своего Всеволода.
В лѣто 6732 [1224]. Прииде князь Всеволодъ Юрьевич в Новъгород. Того же лѣта убиша Нѣмцѣ князя Вячка въ Юрьевѣ. а город взяша. Въ то же лѣто, по грѣхомъ нашим, не ту ся зло сътвори: поиха Федоръ посадникъ с рушаны, и бишася с Литвою, и сгониша рушанъ с конии, и много коневъ отъяша, и убиша Домажира Трълиница, а рушанъ много, и розгониша иных по лѣсу. Того же лѣта, по грѣхомъ нашимъ, приидоша языци незнаемѣ, и ихь же добрѣ никто же ясно вѣсть, кто суть, и отколѣ изидоша, и что языкъ их, и коего племени суть, и что вѣра их; и зовут их Татары, а инии глаголють Таурменѣ, друзии же Печенѣзѣ; инии же глаголют, яко сии суть, о них же рече Мефодии, /л.143об./ Паторомьскыи епископъ, яко сии суть вышлѣ ис пустыня Етривьскыя, суще междю въстокомъ и сѣверомъ. Тако бо Мефодии глаголеть, яко скончанию времены явитися тѣмь, якоже загна Гедеонъ, и поплѣнят всю землю от въстокъ до Ефраита и от Тигръ до Понтѣискаго моря, кромѣ Ефиопия. Богъ же единь вѣсть, кто суть и отколѣ изидоша; премудрии мужи свѣдят их добрѣ, кто книгы разумѣеть; мы же их не вѣмы, кто суть; но здѣ вписахомъ о них памяти ради рускых князеи бѣды, яже бысть от них имъ. Слышахомъ бо, яко многы страны поплѣниша, Ясы, Обезы, Касогы, и Половець безбожных множество избиша, а иныхъ загнаша, и та изомроша, убиваеми гнѣвомъ божиимъ и пречистыя его матери; много зла створиша ти оканнѣи Половци Рускои земли, того ради всемилостивыи богъ хотя погубити безбожныя сыны Измаиловы Куманы, яко да отмѣстять кровь крестияньску, еже и бысть надъ ними безаконными. Проидоша бо ти Таурмены всюВперёд Куманьску и приидоша близь Руси, и прибѣгоша оканныи Половци, идеже зовется валъ Половечьскыи, избиеных останокъ, Котянь съ иными князьми, /л.144./ а Данилъ Кобяковиць и Юрьи убиена быста, с нимъ множество Половець; сь Котянь бѣ тѣсть Мьстиславу Мьстиславицю Галичьскому. И прииде с поклономъ съ князи Половечьскыми къ зятю своему в Галиць ко Мьстиславу и ко всѣмъ княземъ рускымъ, и дары принесе многы: кони и велъблуды и буволы и дѣвкы, и одариша князеи рускых, и сице глаголющю ему тако: «нашю землю суть днесь отняли, а вашю заутра пришедше возмут»; и молися Котянь зятю своему. И абие Мьстиславъ нача молитися княземь рускымъ, братьи своеи, ркуще тако: «братье, аше мы симъ не поможем, то сии имуть предатися к нимъ, то онѣмъ болши будет сила». И тако думавше много о собѣ, и яша по путь и поклона дѣля и молбы князеи половецьскыхъ. И начаша вои совокупляти, коиждо свою область; и тако поидоша съвокупивше всю землю Рускую противу Татаромъ; и быша на Днѣпрѣ на Зарубѣ. Тогда же се увѣдавше Татарове, яко идуть рускыи князи противу имь, и прислаша послы къ рускым княземъ: «се слышимъ, яко идете противу нас, послушавше Половець; а мы вашеи земли не заяхомъ, /л.144об./ ниже градовъ ваших, ни селъ ваших, ниже на вас приидохом; нь приидохом пакы богомъ попущени на холопы и на конюсѣ свои на поганыя Половци; а вы возмите с нами миръ; аще ли выбѣжат к вамъ и вы бѣите ихь оттолѣ, а товаръ емлите собѣ: понеже бо слышахомъ, яко и вамъ многа зла дѣют; да того ради мы биемъ их». Рѣчѣ же тои князи рустѣи не внимающе, нь послы избиша, а сами поидоша противу имъ; и не дошедше Олешья, и абие Вперёднѣпрѣ. И прислаша к нимъ Татарове второе послы, ркуще тако: «аще есте послушали Половець, а послы наши есте избилѣ, а идете противу нас, то вы поидите; а мы вас не заняхомъ ничим, да всѣмъ есть богъ и правда»; и отпустиша послы их. Тогда же Мьстиславь Мьстислалич перебродися Днѣпрьскую рѣку, прѣиде в тысящи вои на сторожи татаръскыя, и побѣди я, а останокъ их побѣже в курганъ Половечьскыи съ своимъ воеводою съ Гемябѣгомъ, и ту имъ не бысть помощи, и погребоша воеводу своего Гемябѣга живаго в земли, хотяще живот его ублюсти; и ту налѣзоша и, и се испросивше Половци у Мьстислава, и убиша и. Слышавши же /л.145./ то князи рустѣи, и поидоша за Днѣпръ вси вкупѣ, и идоша пакы по них 9 днии, и заидоша за Калокъ рѣку и послаша въ сторожех Яруна с Половцѣ, а сами станомъ сташа ту. Тогда же Ярунъ съступися с ними, хотя битися, и побѣгоша не успѣвше ничто же Половци назадъ, и потопташа бѣжаще станы рускыхъ князь, не успѣша бо исполчитися противу имъ; и смятошася вси, и бысть сѣча зла и люта. Князь же Мьстиславъ Кыевьскыи, видящи таковое зло, не поступи ни камо с мѣста того, нь сталъ бѣ на горѣ над рѣкою надъ Калкомъ; бѣ бо мѣсто то каменисто, и ту угоши город около себе в кольих, и бися с ними из города того по 3 дни. Инии же Татарове поидоша послѣ рускых князеи, биюще до Днѣпра. А у града того остаста два воеводѣ, Чьгырканъ и Тешюканъ, на Мьстислава и на зять его на Ондрѣа и на Олександра Дубровичскаго: бѣста бо два князя съ Мьстиславомъ. Ту же и бродници с Татары быша, и воевода их Плоскыня, и тъ оканныи воевода цѣлова крестъ честныи къ Мьстиславу и ко обоимъ княземь, како их не избити. нь пустити их на искупъ, и солгавъ оканныи: сице связавъ, /л.145об./ предаст их Татаром своимъ; а город взяша, а люди иссѣкоша, и ту костью падоша; а двоих князеи яша, и издавиша их, подкладше под доскы, а самѣ верху сѣдоша обѣдати, и тако живот ихъ конца. А ииых князеи опричь того до Днѣпра гонящи, убиша 6 князеи: Святослава Яневьскаго, Изяслава Инъгворовица, Святослава Шюмьскаго, Мьстислава Черниговьскаго съ сыномъ, Гюря Несвѣжьскаго. Тогда же Мьстиславиць Мьстиславъ преже перебѣгъ Днѣпръ, отрѣя от брега лодьи, да не идут Татарове по них, а самъ одва убѣжа; а и иныи вои десятыи прииде коиждо во своясы; а иных Половци побѣша ис коня, а и иныи ис порта. И тако за грѣхы наша вложи богъ недоумѣние в насъ, и погыбе множество бещисла люди; и бысть вопль и плачь и печаль по градом по всѣмъ, и по селомъ. Сиа же злоба створися мѣсяца маия въ 31, на память святого пророка Еремѣя. Татарове же возвратишася от рѣцѣ Днѣпра; и не свѣдаемъ, откуду были пришли и гдѣ ся дѣша опять: богъ вѣсть, отколѣ приведе на нас за грѣхы наша.
В то же лѣто свершиша церковь камену святого Михаила Твердиславъ и Федоръ. Того же лѣта громъ бысть страшенъ, маа въ 20, /л.146./ на память святого Фалелѣя: съгорѣ церкви святыя Троиця, а человѣка 2 мертва быста. В то же лѣто создаста Семеонъ Борисовиць церковь камену святого Павла, и святого Семеона Богоприимца, и святого Костянтина и Олены, и святиша ю ноября въ 6, на Павловъ день. Того же лѣта святиша церковь святого Михаила на праздникъ. В то же лѣто поиде князь Всеволод другое из Новагорода нощью, утаивъся, со всѣмъ дворомъ своимъ. И пришедши, сѣде на Торжьку; и пакы прииде к нему отець его Юрьи с полкы и брат его Ярославъ и Василко Костянтиновиць с ростовци, Михаилъ с черниговци. И послаша новгородци къ Юрью на Торжокъ два мужа: «княже, пусти к намъ дѣтя, а самъ поиди с Торжьку». Юрьи рече посломъ: «выдаите ми Якима Иванковича, Микифора Тудоровица. Иоанка Тимощиница, Сдилу Савиница, Вячка, Иваца, Рядка; не выдадите ли, тоже пакы поилъ есмь конь Тфѣрью, а еще к тому хощу Волховомъ напоити». Новгородци же, то слышавши, скопиша всю свою область, а около города острогъ учиниша, а къ Юрью послаша мужи. Полюда, Вячеслава Прокшиница, Иоанна Ярышевица: «княже, кланяем ти ся, а братьи своеи не выдадим, /л.146об./ а крови не проливаи; пакы ли твои мечь, а наши головы». Новгородци же по путем сторожи поставиша, а тверди издѣлаша; и хотѣша умрети за святую Софѣю о посадникы Иоанкѣ о Дмитровици. Киязь жь Юрги пусти с нашими мужи муж свои, Романа, тысячкыи Михаиловъ, рекши им: «поимите у мене шюрина моего Михаила». Новгородци же послаша по Михаила, а Юрьи съ князи поиде с Торжьку, и много имъ пакости подѣя, възмя у них 7000 новую.
В лѣто 6733 [1225]. Прииде князьМихаилъ в Новъгород, сынъ Всеволожь, внукъ Олговъ; и бысть легко по волости и по городу. Того же лѣта иде князь Михаилъ къ Юрью, поимя съ собою мужи новгородстѣи, правит товаровъ, что поималъ на Торжьку и по своеи волости. Того же лѣта прииде князь Михаилъ, исправивъ товары у Юрья,Вперёдослалѣ дворѣ, и рече новгородцемъ: «не хощю у васъ княжити, иду к Чернигову; а вы ко мнѣ гость пускаите, а яко земля моя, якоже земля ваша, а ваша земля, якоже земля моя». Новгородци же много уимаша, молящеся ему, и не могоша его умолити, и тако проводиша его с великою честью. Новгородци же послашася къ Ярославу къ Переяславьскому. И по сих /л.147./ прииде архиепископъ Антонии ис Перемышля в Новъгород и сѣде на своемь столѣ, и ради быша новгородци своему владыцѣ. Тои же зимѣ приидоша Литва, и повоева около Торжьску бещисла, не догониша Торжьку за три веръсты, бяше бо их 7000, и гость биюще много, и Торопечьскую волость всю взяша. Князь же Ярославъ и Володимиръ съ сыномъ и с новоторжьцѣ, княжь дворъ, а новгородцовъ бѣ мало, торопцянѣ съ княземъ своимъ Давыдомъ поидоша по них, а по новгородци послаша: они же, дошедше Русѣ, и пакы назадъ възвратишася. Князь же Ярославъ сугнавъ на Въсте и наворопи на не; и тако, божиею помощью и святыи Софѣя, отъимавъ всь полонъ, а самых избиша 2000, а прочии разбѣгошася; ту же убиша Торопечьскаго Давыда князя и Василя, меченошю Ярославьля.
В лѣто 6734 [1226]. Прииде князь Ярославъ в Новъград, и не положи того въ гнѣвъ, что новгородци не пошли по немъ. Тогда поставиша церковъ святое Рожество Христово. В то же лѣто преставися игуменъ святого Георгиа Саватии, анхимандритъ новгородчкыи, априля въ 16, в великыи четвертокъ. Преже своего преставлениа Саватии призва владыку Антониа и посадника Иоанка и всѣ новгородци, и спраша братьи /л.147об./ своеи и всѣх новгородцов: «изберите себѣ игумена». Они же ркоша: «кого ты благословиши». Он же рече: «приведите сѣмо Гречина, попа святого цесаря Костянтина и Олены ». И введоша мужа добра и зѣло боящася бога, Гречина, и постригоша и того дни, марта въ 2, на святого Федота; и поставиша игуменомъ марта въ 8, на святого Феофилакта, на зборъ. Того же лѣта заложиша церковь камену святого Якова в Неревьскомъ коньци.
В лѣто 6735 [1227]. Иде князь Ярославъ с новгородци на Емь, и повоеваша всю землю и полонъ приведоша бещисла. Того же лѣта сожьгоша волхвовъ 4, творяхут ихъ потворы дѣюще, а то богъ вѣсть; и сожгоша ихъ на Ярославлѣ дворѣ. И того же лѣта исписа церковъ Святых мученикъ 40 Вячеславъ Прокъшиниць, внукъ Малышевъ; а даи ему богъ спасение и отпущение грѣховъ, иже много трудися о святых мученицѣх, и устрои собѣ память до вѣка вѣчнаго.
В лѣто 6736 [1228]. Поиде архиепископъ новгородчкы владыка Антонии на Хутино къ святому Спасу по своеи воли. Того же лѣта приидоша Емь воевать во Въдьское озеро в лодкахъ; и прииде вѣсть в Новъгород на Спасовъ день. Новгородци же всѣдши в носады, погре/л.148./боша в Ладогу съ княземъ Ярославом. Володиславъ же, посадникъ ладоскыи, съ ладожаны, не дождавши новгородцовъ, гонися в лодиях по них въ слѣд, гдѣ онѣ воюють, и постиже я и бися с ними. И абие приспѣвши нощи, и отступися въ островъ далече, а Емь на брезѣ с полономъ: воевалѣ бо бяху около озера на исадѣх. Тои же нощи просивше мира, и не дасть имъ посадникъ с ладожаны; и онѣ иссѣкше полонъ весь, а сами побѣгоша на лѣсъ пѣши, а лодки свои пометавъ, много же их ту паде, а лодки их изожгоша. Новгородци же стоявше в Невѣ нѣколико дни, и створиша вѣче и хотѣша убити Судимира, и скры князь в носадѣ у себе, оттолѣ же въспятишася в Новъгород, а ладожанъ не ждавше. Нь послѣ толко осташася Ижерянѣ устрѣтоша их бѣгающих, и ту их избиша много, а останокъ их разбѣгощася, кои гдѣ; нь пакы и тѣх Корѣла, гдѣ любо обшед, или в лѣсѣ или на нѣвѣ или в вежах, и тѣх, выводяще, избиша: бѣ бо их пришло творяху 2000 или болши, богъ вѣсть, мало же их въ свою землю убѣжа, ано вся кость ту паде.
Того же лѣта князь Ярославъ. преже сеи рати, поиде въ Плесковъ с посадникомъ Иванкомъ и тысячкыи Вячеславъ. И слышавше плесковици, яко идет к нимъ /л.148об./ князь, и затворишася в городѣ и не пустиша их к собѣ; князь же, постоявъ на Дубровнѣ, въспятися в Новъгород. А во Плесковѣ пронесеся рѣчь сиа, яко везеть князь оковы, хотя ковати вятшии мужи. И пришед, створи вѣче въ владычнѣ дворѣ и рече, яко «не мыслилъ есмь до плесковиць груба никоего же; нь везлъ бых имъ в коробьях дары: паволокы и овощь, а они мя обеществовалѣ»; и положи на них жалобу велику. И тогда же приведе полкы ис Переяславля, а рекь тако: «хощю ити на Ригу»; и сташа около Городища шатры, а иныи въ Славнѣ по дворомъ. И по торгу все бысть дорого: и хлѣбъ, и мясо, и рыбы; и оттолѣ ста дороговъ: и купляхом хлѣбъ по двѣ кунѣ, а кадь ржи по три гривнѣ, а пшеницю по 5 гривенъ, а пшена по 7 гривенъ; а такоста по три лѣта. То же слышавше плесковици, яко приведе Ярославъ полкы, и убоявшеся того, взяша миръ с рижаны, Новгород выложивше, ркуще: «то вы, а то новгородци; а намъ не надобѣ; нь аще поидут на нас, то вы намъ помозите»; и они ркоша: «тако буди», и пояша у них муж в талбу. Новгородци, увѣда/л.149./вше, рѣша: «князь нас зовет на Ригу, а хотя ити на Плесковъ». Тогда же князь посла Мишю въ Плесковъ, тако рече имъ: «поидите со мною на путь, а до вас есми зла не мыслилъ никоегоже; а тых ми выдаите, кто мя обадилъ к вам». И ркоша плесковици, приславше Гричина: «тобѣ, княже, кланяемся и братьи новгородцемъ; на путь не идемъ, а братьи своеи не выдадимъ; а с рижаны есмя миръ взялѣ. Ходивши есте къ Колываню, серебро взялѣ, а сами поидосте в Новъгород, а цравды не створисте, город не взясте, а у Кѣсѣ такоже, а у Медвижии головѣ такоже; и зато нашю братию избиша на озерѣ, а инии поведени, а вы толко раздравши да прочь; или есте думалѣ на насъ, то мы противу вас съ святою богородицею и с поклоном; то вы нас лучьши иссѣчите, неже поганыи, а жены наша и дѣти собѣ поемлите. То вамъ ся кланяемъ». Новгородци же князю ркоша: «мы безъ своеи братьи плесковиць не имаемся ити на Ригу; а тобѣ, княже, кланяемся». Много же князь нуди, и не яшася по путь. Тогда же князь Ярославъ полкы своя назадъ въспяти. Плесковицѣ же тогда бяху подвелѣ Нѣмцовъ и Чюдь, и Латыголу и Либъ, и отпустиша я опять; а тѣх, кто ималъ придатокъ у Ярослава, выгнаша ис Плескова: «поидите по /л.149об./ князи своемь, намъ есте не братья». Тогда же Ярославъ поиде съ княгинею из Новагорода къ Переяславлю, а в Новѣградѣ остави 2 сына своя, Федора и Александра, с Федоромъ Даниловицем и с тиуномъ Якимомъ. Тои же осени наиде дождь великъ и день и нощь, на Госпожинъ день, даждь и до Николина дни ни сѣна бяшет людемь лзя добыти, ни удѣлати. Тогда же оканьныи диаволъ, исперва не хотяи добра роду человѣческому и завидѣвъ ему, зане прогоняшет его нощнымъ стояниемъ, и пѣснословием и молитвами, и въздвиже на Арсѣниа, мужа кротка и смирена, крамолу велику, простую чадь. И створше вѣче на княжи дворѣ, и поидоша на владыченъ дворъ, глаголюще сице: «того ради стоить тепло долго, выпровадилъ Антониа владыку на Хутино, а самъ сѣлъ, давши князю мьзду»; акы злодѣя пьхающе в шию, выгнаша; и на малѣ ублюде богъ от смерти: затворися въ церкви святыя Софѣя, иде на Хутино. И заутра выведоша опять въ дворъ Антониа архиепископа и посадиша с нимъ 2 мужа: Якуна Моисѣевича, Микифора щитника. И нетокмо сие бысть зло, нь наипаче болши того бывааше, сице бо възмятеся всь град, и поидоша /л.150./ с вѣця въ оружии на тысячкого Вячеслава, и розграбиша дворъ его и брата его Богуслава и Андрѣица, владычня столника, и Давыдковъ Софѣискаго, и Судимировъ; а на Душилца, на Липиньскаго старосту, тамо послаша грабить, а самого хотѣша повѣсити, нь ускочи къ Ярославу; а жену его яша, ркуще тако: яко «ти князя на зло подводят»; и бысть мятежь великъ въ градѣ. Тои же осени вода бысть велми велика въ Волховѣ: поима около озера сѣна у людеи и по Волхову. Тогда же померзъшю озеру и стоявшю 3 дни, и възодра угъ вѣтръ, и изломавши, внесе все въ Волхово, и възодра 9 городень великаго моста, и принесе к Пидбѣ под святыи Николу городень в нощь, а 9-ю рознесе, мѣсяца декабря въ 8 день, на память святого Патапия. Не хотяшеть бо богъ видѣти кровопролитья въ братьи, ни диаволу радости дати: радуеть бо ся оканныи о кровопролитьи братни; нь изволи благыи богъ тако быти. Тогда отъяша тысячкое у Вячеслава и даша Борису Нѣгочевичю, а къ князю кь Ярославу послаша на томъ: «поиди к намъ, забожничье отложи, а судии ти по волости не слати; и на всеи волѣ нашеи и на всѣх грамотах /л.150об./ Ярославлих тъ ты нашь князь; или, того не хощешь, ты собѣ, а мы собѣ». Тои же зимѣ побѣжа Федоръ Даниловиць с тиуномъ Якимомъ, и понявши съ собою два княжичя, Федора и Александра, на сыропустнои недѣли, вторник, в нощь. Тогда же новгородци рѣша: «да аще сии что зло сдумавъ на святую Софѣю, а побѣглъ будет; а мы ихъ не гонилѣ, нь братью свою есмя казнилѣ; а князю есмя зла не створилѣ никоего же; да онъ имъ богъ и крестъ честныи, а мы собѣ князя промыслимъ»; и цѣловаша святую Богородицю, яко быти всѣмъ одинакымъ. И пакы послаша по Михаила въ Черниговъ Хота Станимировица, Гаврилу с Лубяницѣ; и быша въ Смолнескѣ, и не пусти их князь и Смолнеска, по научению Ярославлю, и пути заняша вси. Нь аще богъ по нас, никтоже на нас: и увѣдавъ Михаилъ, яко прияты суть послы новгородчкыи въ Смолнескѣ, бѣ бо тогда въ Брыну съ сыномъ, и поиде вборзѣхъ на Торжокъ, и ради быша люди вси.
В лѣто 6737 [1229]. Прииде княз Михаилъ ис Чернигова в Новъгород, по велицѣ дни на Фоминѣ недѣлѣ, и ради быша новгородци своему хотѣнию. И цѣлова крестъ на всеи воли новгородскои и на всѣх грамотах Ярославлих; и вдасть /л.151./ свободу смердом на 5 лѣт дани не платити, кто сбѣжалъ на чюжю землю, а симъ повелѣ, хто здѣ живеть, како уставилѣ преднии князи, тако платите дань. А на Ярославлих любовницѣх поимаша новгородци кунъ много и на городищанах, дворовъ их не грабяше, и даша то на великыи мостъ. Въ то же лѣто заложиша великыи мостъ всь новъ выше старого мосту. Тогда же отъяше посадничьство у Иванка у Дмитровица и даша Внѣзду Водовику, а Иванку даша Торжокъ; и абие иде на Торжокъ, и не прияша его новоторжьци, и оттуду иде къ Ярославу. Того же лѣта рече князь Михаилъ: «се у вас нѣту владыцѣ, и нѣсть лѣпо быти граду сему безо владыцѣ; аще богъ казнь свою възложилъ на Антониа, и вы себѣ ищите таковаго мужа или в попех или в ыгуменѣх или в чернцѣх». И рече 66 нѣкыи муж: «княже, есть черноризиць диаконъ у святого Георгия, именемь зовемыи Спиридонъ, достоинъ есть того»; а инии Иосифа володимирьскаго, а друзии Грѣчина: «и кого дасть митрополитъ, тъ есть намъ отець». И рече князь Михаилъ: «да положим 3 жребия, да коего дасть намъ богъ». И положиша на святѣи трапезѣ, написавше имена, и послаша из гриднѣцѣ /л.151об./ владычнѣ княжица Ростислава; и изволи богъ служителя собѣ и пастуха словесных овець великому Новуграду и всеи области новгородчкои, и выняся Спиридоновъ. И послаша по него в манастырь и, приведши его, посадиша его въ дворѣ, дондеже поиде в Киевъ ставится. Того же лѣта поиде князь Михаилъ в Черниговъ къ братьи, поимя съ собою новгородцовъ: Богуслава Гориславича, Сбыслава Якуновича, Домаша Твердиславича, Глѣба, посадница сына, Михалка Микифоровича, Михаля Прикупова; а сына своего Гостислава остави в Новѣградѣ. «А мнѣ, рече, даи богъ исправити вся правда новгородчкая, тоже от вас поиму сына своего». И посла къ Ярославу Нѣздѣлу Прокшиница, Иванка Тудоркова, сице рекъ: «отступися Волока, что есть новгородчкая волость за тобою, силою еси зашелъ, крестъ цѣлуи». И рече Ярославъ: «того не отступаю, а креста не цѣлую; вы собѣ, а язъ собѣ»; и держа послы все лѣто. Того же лѣта поиде Спиридонъ в Киевъ ставится к митрополиту, мѣсяца декабря въ 17, на память святого пророка Данила. Тои же зимѣ приидоша Литва, и воеваша Любне, Мореву и Серегѣръ; и гонишася по них новгородци, угониша их и биша, а полонъ отъяша всь, мѣсяца генваря. /л.152./